Серега.
Он валялся на мокрой от пота простыне и корчился от боли. Уже три дня без дозы. Все тело ныло. Да ладно бы просто ныло, иногда суставы выворачивало так, что казалось, еще чуть-чуть и кости просто сломаются. Мышцы, сводимые судорогами, могли вот-вот оторваться от них. В эти моменты тело перекашивало как гуттаперчевую куклу. Его бросало то в жар, и он покрывался липким вонючим потом, то в холод, и мокрое одеяло только усиливало это ощущение, не давая телу тепла. Струпья на теле (инфицированные следы от многочисленных уколов) издавали жуткое зловоние. Кожа зудела и чесалась, и Серега расчесывал ее до крови, сдирая с них корку. От непрекращающегося поноса он совсем обессилил.
Мать, глядя на его страдания, испытывала, наверное, не меньшую боль. От того, что ничем не могла помочь, облегчить его состояние. Она вспоминала свою жизнь и пыталась понять, где же она допустила ошибку, за что ей выпала такая участь.
Со своим мужем они познакомились, когда училась в лесотехническом. Полюбили друг друга. Поженились. Он был красавец, даже сейчас, вспоминая его, сердце начинало трепетать. Все было прекрасно, родился замечательный мальчик, которого назвали в честь деда – Сергеем. В какой-то момент она стала замечать, что муж несколько отдалился, перестал уделять внимание. Приходя домой молча ел и падал на диван. Стал придираться, мол, ничего не успеваешь, не следишь за собой. На все ее объяснения, что просто времени нет, отвечал: «Да ты целый день дома, ничего не делаешь!». По совету подружек сходила к местной бабушке-знахарке, поделиться, что да как. Та ей и говорит: «Женщина у него есть, приворожила, помогу тебе, все сделаю, будет хорошо». В тот момент она впала в какой-то ступор, заплатив бабуле, пошла домой и устроила мужу «разнос». Чего только не наговорили они друг другу в этот вечер. После муж собрал вещи и ушел. А она проревела до утра, сожалея о своей женской доле.
Пришлось поднимать мальчика самой. Чтобы ни в чем не нуждался (не хуже других) брала подработки, «вертелась» как могла, достаток в доме был. Мальчик рос умненьким, хорошеньким. Прилежно учился. Годам к четырнадцати его будто подменили. Стал грубить, пропадать из дома. Наверное, связался с дурной компанией, думала она, пытаясь оградить от тлетворного влияния. Тогда происходили грандиозные скандалы и она в сердцах говорила: « Весь в отца, такой же непутевый!».
Потом, как-то ей позвонили из больницы и сказали, что ее мальчик в реанимации, передозировка. Так она и узнала, что ее сын – наркоман. Уж как она билась с ним, и уговаривала, и плакала, и угрожала – ничего не помогало. Он просто крал ее деньги и пропадал. По возвращении домой – очередной скандал иногда с рукоприкладством и все по новой. Так продолжалось пару лет. Тогда, впервые она поймала себя на мысли, что лучше бы его не было. Испугавшись, она прогнала ее прочь. Но та возвращалась и терзала сознание. Ей казалось – она плохая мать (у хороших таких мыслей быть не может). И она решила исправиться. Стала заискивающе ласковой с сыном, перестала повышать голос, на что сын отреагировал ухмылкой и снова пропал...
Теперь он лежал в комнате и страдал. Она силой держала его дома, дав себе слово обязательно спасти мальчика от этого дурмана. Время от времени Сергей пытался уговорить ее: умолял, плакал, кричал, требовал, психовал, дрался (да куда ему, слабенький совсем). В эти моменты он винил ее во всем - и что он такой непутевый, и что отец их бросил только потому, что она дура, и проклинал ее: «Чтоб ты сдохла, сука!».
Она сдалась, не выдержав мучений сына. Сама решила сходить за дозой, предварительно выяснив куда и заперев сына, чтобы не сбежал (благо, дверь железная). На точке, какой-то нервный малый грубо послал ее:
- Тебе чего, тетка? Ты что-то напутала, иди отсюда.
Как она не пыталась его уговорить, тот стоял на своем: «знать не знаю, ведать не ведаю». Уже отчаявшись, собралась уходить. Вдруг подскочил (как черт из табакерки), видимо, такой же страждущий.
- Ты, это, за «герычем»? Могу помочь. Только и на меня возьмешь.
- Хорошо.
Он повел ее непонятными закоулками, «козлиными тропами», постоянно озираясь по сторонам (то ли боялся, что дама с деньгами вдруг исчезнет, то ли опасался слежки – сие неведомо). Наконец пришли, отдали деньги барыге, получили два чека. Внезапно:
- Руки в гору, контрольная закупка!
В отделении она рассказала все как есть. Старый, измученный жизнью, следователь (видимо сам отец) пожалел ее и решил отпустить (по крайней мере до суда, где она будет свидетелем). Она робко попросила: «Товарищ следователь, я не могу домой без лекарства, отдайте мне, пожалуйста, то, что я купила».
-Да ты в своем уме?
-Товарищ следователь, он там умирает!
Она еще долго канючила и следователь, видимо не выдержав, вышел из комнаты, сказав: «сиди здесь». Вернувшись, незаметно сунул в руку малюсенький пакетик, громко сказав:
- Все, гражданка, Вы свободны.
Открыв дверь в квартиру она поняла, что-то не так. Нет стонов, тишина. Войдя в комнату Сергея, увидела своего мальчика с перерезанными венами, уже остывшего. «Не успела!»…
Кудряшов И.Л.
http://psihologist.ucoz.ru/
Комментарии
Отправить комментарий